Добавлено (29.07.2012, 18:44)
---------------------------------------------
…Он был похож на звезду в бесконечно темном пространстве космоса. Яркую, слепяще-яркую в своем сиянии, озаряющую темные глубины вселенной на многие и многие тысячи километров. Наверное, будь он по-настоящему звездой, вокруг него кружились бы планеты, на каждой из которых цвела жизнь. И каждой он милосердно дарил бы свое живительное тепло, не забывая ни о ком. Впрочем, то, что он не являлся звездой в прямом смысле, не мешало ему дарить свое тепло окружающим его - словно планеты звезду - людям.
Чертов Кесслер.
Он оскалился, привычно отгораживаясь от внешнего мира. Животная реакция; так скалятся волки, когда на их территорию покушаются чужаки. У него тоже была своя территория. Территория его личного пространства, которую он никому не позволит нарушить.
Тем более – ему.
Взгляд, который он кинул на стоящего напротив него юношу, был полон презрения, злости и вызова. Он постарался выразить этим взглядом всю гамму сложных чувств, которые он испытывал к этому человеку. Причем все они были отнюдь не доброжелательными.
Стоящий напротив него Роб сложил руки на груди. Золотистые, удивительного теплого оттенка глаза хмуро разглядывали его лицо. Всем своим видом тот словно выражал упрямое противостояние.
Что ж, он его дождется.
Габриэль приготовился ядовито улыбнуться и выплюнуть несколько острых фраз, достаточных для того, чтобы наконец-то вспыхнула та необходимая ему сейчас искра, чтобы наконец можно было бы ударить это упрямое лицо, сбить в кровь кулак об эти напряженные скулы.
Но едва он только мысленно представил себе это и успел насладиться мрачным предвкушением, как все испортили.
Испортила.
Она.
Эта рыжая ведьма; она снова влезла между ними, готовыми растерзать друг друга, и все испортила.
- Роб, - тревожно позвала она, мягко касаясь руки его противника. Золотистые глаза дрогнули, он моргнул и отвел взгляд от его лица.
Он испытал мгновенное и острое разочарование, которое быстро переросло в ярость. Рыжая ведьма со странными глазами снова лишила его удовольствия. Это было так обидно, что он едва удержался от того, чтобы не подвыть от разочарования, словно щенок. Разумеется, он этого не сделал, но желание было сильно. А еще агрессия, накопленная к решающему мгновению начала драки, так и не была исчерпана, и он испытал жгучую потребность выплеснуть ее на что-нибудь. На кого-нибудь.
- Габриэль, - услышал он и дернулся, словно от тока. Рыжая ведьма с беспокойством смотрела на него, и в ее больших завораживающих глазах он мог явственно прочитать ее мысленный приказ «немедленно-прекрати-успокойся-никто-не-хочет-конфликтов-сейчас». Он усмехнулся. Никакой телепатии не надо с таким выразительным взглядом, он понял это еще при их первой встрече. Ведьма еще какое-то время внимательно вглядывалась в него, словно хотела удостоверится, что он не бросится на ее драгоценного Роба, как дикое животное, и наконец отвернулась.
- Ребята, я понимаю, что мы все вымотались и на пределе, - начала она, обращаясь ко всем сразу, - но мы должны как-то себя контролировать. Мы не должны ссорится, и все такое. Давайте лучше думать над тем, как нам быть дальше.
Ее мелодичный голос звенел в пустом пространстве комнаты, и странно настраивал на серьезный лад. Она, разумеется, говорила разумные вещи. Правильные.
Но вот ему, Габриэлю, на ее разумность было наплевать.
Кейт.
Он жадно скользнул взглядом по рыжему затылку. Она привлекала его. Он не знал почему, но что-то в этой рыжей девушке заставляло его дыхание учащаться, а мыслям принимать тревожный, лихорадочный оттенок. Отчего? Может быть, поначалу он и считал их с ней похожими в чем-то, но эту мысль он отверг давно, почти сразу, как понял, что она испытывает к Кесслеру.
Кесслер.
Еще один жадный, но теперь уже – неприязненный взгляд. Сейчас этот парень с золотистыми глазами и светлыми, мягкими и слегка вьющимися по-херувимски волосами смотрел, как и остальные, на Кейт. Наивный, прямой, как палка и честный, как стекло, Роб-Удивительный-Мальчик. Одно его имя вызывало у Габриэля реакцию, сходную с медленным пережевыванием лимона для человека, не переносящего кислого.
Габриэль снова невесело усмехнулся, едва заметно – только для себя. В его жизни было не так много людей, которые по-настоящему его задевали. Родители. Айрис. И эти двое.
Кесслер раздражал его до одури, но живое тепло, которое он постоянно излучал, как ходячий обогреватель, привлекало и манило Габриэля, как огонь мотылька. Возможно, даже не его самого, а эту сосущую, одинокую, вечно холодную пустоту внутри него. Пустоту, которая постоянно требовала насыщения.
Кесслер был бы идеальным донором для ненасытного монстра внутри него. Но он был для него недоступен. Так же, как и любой из «его» вынужденной стаи.
А Кейт…Она была не такой, как все остальные. И это все, что вразумительного он мог о ней сказать. Все остальное, все, что он испытывал к этой хрупкой девушке с поразительно сильным характером, было слишком сложным для его понимания. Да он и не хотел этого понимать.
Забавно, что эти двое сошлись; в этом была какая-то мрачная ирония. Злой юмор.
Два выводящих его из ледяного панциря, который он сам на себя навесил, человека…
- ..риэль? Что ты думаешь?
Он осознал, что на него вот уже какое-то время смотрят все. Сморгнул, изгоняя растерянность из глаз, на секунду мелькнувших в их темноте. И нагло уставился на всю компанию, раздвинув губы в язвительной улыбке.
- Ребята, вы что, действительно настолько наивны?
Глаза Кесслера гневно вспыхнули, он почти физически ощутил эту ярость, выходящую из берегов. И радостное удовольствие от этого. «Ну давай, давай, ударь же меня…И тогда я смогу ответить, наконец-то.»
Но с ним рядом была она, Кейт, и Роб сдержался.
- С чего ты взял? – холодно спросил он. – Ты ведь даже не слушал.
Габриэль пожал плечами.
- Не трудно догадаться. Вы собираетесь предпринять безумную эскападу в поисках этого вашего загадочного места из ее снов, - он метнул взгляд в сторону Кейт. –Н е зная ни местности, ни точного названия, ни того, что можно ожидать от тех, кто якобы звал вас туда.
Холодный предупреждающий взгляд остановил вскинувшегося было Льюиса.
- При этом у вас нет ни денег, ни транспорта, ни документов, ни даже одежды. Вас разыскивают по всей Калифорнии полиция и обезумевший старик-миллионер с дьявольским кристаллом за пазухой, а вы, наивные детки, строите невыполнимые планы, сидя по уши в дерьме на богом забытом складе, и еще верите, что не все потеряно. Я ничего не забыл? – Он прошелся по молча внимающей ему компании торжествующим взглядом.
Они выглядели подавленными. Вряд ли он угадал все, но большую часть – определенно.
- Вообще-то, ты кое-что забыл, Габриэль, - раздался тихий и мягкий голос Кейт. Габриэль метнул на нее скептический взгляд.
- Ты забыл, что и ты находишься с нами все в той же безвыходной ситуации, - мягко продолжала девушка, внимательно вглядываясь в него. Габриэль усмехнулся, но она не дала ему закончить:
- И кроме того, у нас не все так безнадежно, - она выделила интонацией «нас», словно подчеркивая, что Габриэль имеет к этой сумасшедшей компании самое непосредственное отношение. – У нас есть план.

Добавлено (29.07.2012, 18:44)
---------------------------------------------
Разумеется, план был совершенно безумным. Только такие наивные, бесхребетные и бестолковые дети, как эти четверо, во главе с мистером Наивность Кесслером , могли его придумать и поддержать.
Габриэль и сам не мог понять себя, когда согласился ехать со всеми вместе.
Разумеется, он не верил ни на секунду, что план сработает.
Может быть, именно то, что он сработал, послужило для него причиной поехать со всеми вместе?
Во всяком случае, объяснить иначе себе свой поступок , - когда запрыгивал на переднее сиденье фургона, одолженного братом Марисоль, рядом с Кесслером, - он не мог.
Габриэль с самого детства привык быть один. Одиночка – это то клеймо, которое досталось ему еще до рождения. Ведь судьба наградила его этой отвратительной способностью, которую отчего-то называют «даром». Дар, ха! Скорее проклятье!
Он ненавидел эту способность – телепатию - с самого детства. Когда понял, что она не дает ему считаться обычным, таким же, как другие дети, его ровесники. Он был не таким. Не удивительно, считал маленький Габриэль, что ему не достается ласки и любви, как другим детям. Ведь он – не ребенок. Он – монстр.
Конечно, эту мысль ему в какой-то степени внушили, но он настолько свыкся с ней за столько лет, что забыл об этом и сам начал считать себя чудовищем.
Впоследствии это только подтверждалось.
Раз за разом, поступок за поступком.
На самом деле, история с Айрис стала просто последней каплей. Габриэль, который всю сознательную жизнь пытался доказать себе, что он – не монстр, сдался. И принял поражение с удивительным безразличием.
Он крутился в вихре событий, похожих на одно слипшееся пятно – случайный проступок, кража – тюрьма, свобода – снова проступок, словно оступаешься на выглядевшей безопасной тропинке и оседаешь в трясине. Для этого потока он был всего лишь безвольным сухим листом, брошенным на волю ветра. Но на самом деле, все было проще. Габриэль просто не хотел бороться с этим. Ему было безразлично, вор он, грабитель, преступник, хулиган…Его выпускали, и какое-то время спустя он снова влипал в неприятности.
В целом мире у Габриэля не было ни друзей, ни родных, - ни единой души, которой он мог бы быть нужным и которая могла бы беспокоится о нем.
Может быть, поэтому ему было так горько расставаться с новоприобретенными знакомыми?
Эта компания подростков-ровесников раздражала его, злила, нервировала, выматывала…И странно успокаивала. Он словно ощущал себя одним из стаи, которой у него никогда не было. Спокойствие и осторожная мудрость темноволосой Анны, беспомощное нытье хлюпика Льюиса, яркий, теплый, согревающий свет, уверенная сила и в то же время беспомощная наивность Чудесного Мальчика Кесслера, и конечно, Кейт…
Кейт.
Больше всего в создавшемся положении Габриэль боялся навредить Кейт.
Потому что то, что с ним происходило…
Этого не должен был знать никто из его «стаи».
«Почему ты не ушел, идиот?» – спрашивал себя Габриэль во время их первой стоянки, осторожно выбираясь из фургона и отказываясь от предложения помощи с вещами от Роба. Он все равно не собирался спать.
«Почему ты не собрал свои манатки и не сгинул в ночи, едва вы выбрались за пределы Калифорнии?»
Наверное, весь простой ответ заключался в том, что он не мог. Не хотел потерять эту связь, не хотел отказываться хотя бы от созерцания прекрасных глаз Кейт, и еще…он надеялся. Надеялся, что странные, нелепые сны доведут их все же до помощи. И помогут избавиться ему от…
Холодный ночной воздух заставил его содрогнуться. Невольно подумалось, как хорошо в теплом фургоне, среди четырех теплых тел, но он быстро отогнал эту мысль – пока не прочитали остальные. Оглядел окрестности, прикидывая, куда отправится охотиться этой ночью.
Прислушался к дыханию и сознанию четверых за стенкой фургона.
Это стало очевидным почти сразу после его столкновения с безумным доктором Зи. Кристалл, соприкоснувшись с ним, сотворил что-то ужасное с его и так доставляющей кучу хлопот способностью…
Габриэль понял, что происходит что-то, что он не может контролировать, только той ночью, на складе.
Ему просто не хватало энергии. Обычное дело. Он действительно сильно потратился на этого полицейского, а ведь еще была эта сеть, и противостояние с доктором Зи. Он вышел подкрепиться. Только и всего – забрать немного энергии у окружающих.
Но понял, что происходит что-то ужасное, когда не смог себя остановить.
Прикосновение кристалла словно усилило все его способности, но в то же время поселило внутри него голод. Зверский, невыносимый голод по энергии. Слабость, нарастающая каждые два-три дня, отзывалась колокольным звоном в голове, ломотой в теле и чернотой в глазах. Габриэль не мог не питаться, но вот КАК он это делал, ужасало даже его, давно смирившегося с собственным монстром в глубинах души.
***
Роб проснулся от смутного чувства тревоги. Приподнялся на локте, внимательно всматриваясь в окружающее его пространство. Все выглядело спокойным – лицо спящей Анны, сопящий Льюис и, конечно, Кейт. Она доверчиво прижалась к его руке, словно хотела защититься ею от всего мира. Он с теплотой и нежностью скользнул по ней взглядом – каскад рыжих волос, спутанных у лица, и матовая, теплая кожа. Он действительно очень ее любил.
Но тревога не оставляла.
Что может быть не так? – задумался Роб. Ответ пришел почти сразу. Только один член их компании сейчас был вне поля его зрения. Роб попытался было почувствовать его телепатически, но обнаружил только пустоту.
«Что опять натворил этот…»
Пришлось осторожно, чтобы не потревожить спящую Кейт, вылезать. Она вздрогнула, словно почувствовала исчезновение его тепла, но все же не проснулась. Роб облегченно перевел дыхание.
Выбравшись из фургона, он констатировал, что все его опасения подтвердились. Нигде не было и следа пребывания Габриэля. Он исчез, не предупредив; что ж, как обычно. Этого следовало ожидать от такого, как он. Робу стоило бы пожать плечами и забраться обратно под одеяло к теплой Кейт, предоставив Габриэлю делать все, что тот считал нужным.
Но в этот раз Роб не смог.
Что-то его тревожило, что-то неотвязно ныло в груди, словно он упустил какую-то мелкую детальку, из-за чего не может увидеть всю картину целиком…
Он решительно распахнул переднюю дверь фургона, намереваясь отыскать фонарик.
Он отправлялся на поиски этой заблудшей души.

Добавлено (29.07.2012, 18:45)
---------------------------------------------
***
Когда Габриэль говорил про Роба «наивный деревенский мальчик» он был не так уж и не прав. Роб никогда не отличался цинизмом и скептицизмом; можно сказать, что доставшаяся ему на долю тяжелая жизнь ничему его не научила. Точнее, она не научила его быть жестоким, и отвечать на зло – злом, - что в преставлении Габриэля было почти одним и тем же.
Свалившись с дельтоплана и переломав все кости, он не верил, что выживет. Никто не верил. Но он выжил, и одно это заставило Роба поверить в чудеса и в то, что мир добр к нему. А значит – может быть добр ко всем. А раз у Роба было, чем помочь страждущим, он считал своим долгом помочь всем, чем может.
Роб ни разу не сталкивался с жестокостью и немотивированной злобой, с чем приходилось иметь дело Габриэлю в его повседневности. А даже если такое и происходило, он просто не замечал этого. Они обходили его стороной, не задевая, и Роб продолжал верить в лучшее, мыслить идеалистически и поступать в соответствии со своими взглядами. Поэтому, наверное, взгляд Габриэля был так для него не терпим – он просто показывал ему другую сторону мира, ту, в которую Роб верить отказывался.
Однако с тех пор, как произошла эта история, многое изменилось.
Столкнувшись нос к носу с лицемерием, хитрой ложью, и откровенным злом в лице доктора Зи и его приспешников, Робу пришлось признать, что в кое-каких ситуациях он не компетентен. И хотя он продолжал верить в себя и в то, что рано или поздно все закончится хорошо, ему все же пришлось признать, что точка зрения Габриэля имеет право на существование.
А еще, благодаря этой истории он узнал его куда лучше прежнего. Габриэль открылся Робу с неизвестной и неожиданной стороны: внезапно Роб понял, что обложка мерзавца, отморозка и негодяя скрывает под собой гордую, ранимую и очень несчастную душу. Габриэль был похож на кокон с вылупляющейся бабочкой: закрытый, искренне верящий в свое собственное моральное уродство, он сам себе мешал раскрыться и взлететь, став прекрасной, свободной душой.
Когда Габриэль впервые согласился принять помощь Роба, тот дал себе слово, что позаботится о нем – так же, как позаботится об Анне, Льюисе и Кейтлин.
И кажется, сейчас пришло как раз то самое время – сдерживать обещания.
***
Выбравшись из фургона и столкнувшись темнотой, холодом и полной неизвестностью, куда мог деться Габриэль, Роб остановился и подумал, что он может предпринять. Стоять на холодном ветру в джинсах и всего одной футболке – он стянул свитер перед тем, как лечь – было зябко, и он понимал, что ему нужно начать двигаться хоть куда-то. Поразмыслив, Роб решил попытаться поискать Габриэля по сети.
Было сложно. Наверняка этот тип смотался довольно далеко, за пределы действия сети, - но все же спустя минут десять непрерывного напряжения, Роб смог зацепить краем сознания смутный отголосок сознания Габриэля. И оно было…странным.
Хмурясь, Роб двинулся туда, откуда мог доносится отголосок, похожий на тихое эхо. Темнота вскоре немного рассеялась – он мог увидеть очертания фургона, деревьев и даже стоявших машин чуть дальше их. Роб двинулся вдоль дороги, внимательно следя за тем, что у него под ногами.
«Зачем он ушел? – внутренне негодовал он. – ведь знает, что это небезопасно.»
Роб, конечно, знал, что Габриэль среди них самый сильный. Он был сильнее всех с самого начала – и физически, и ментально, мог уложить одним ударом и взрослого мужчину, а уж телепатически и не одного. Но тем не менее, в ситуации, в которой все они оказались…
«В этом весь Габриэль, - грустно усмехнулся он мысленно, перешагивая ветку, - думает только о себе.»
Здесь было тихо. Совсем не так, как в большом городе- темно и тихо, словно вокруг был совсем не человеческий мир, а мир дикой природы, которой стоило остерегаться любому цивилизованному человеку. Роб невольно прислушался к тишине, как человек, непривычный к отсутствию звуков.
И вдруг действительно, словно в насмешку, услышал посторонний звук – и это был стон.
Роб, не раздумывая, направился туда, откуда тот доносился.
***

Добавлено (29.07.2012, 18:46)
---------------------------------------------
Габриэль.
Эту фигуру он узнал бы и в темноте.
Роб широко раскрытыми глазами уставился на открывшуюся ему картину: запрокинувшая шею девушка и жадно припавший к ней Габриэль.
Девушка не стонала – похоже, она была без сознания. Поначалу Роб принял ее за мертвую, но потом пригляделся и понял, что у нее просто очень мало осталось жизненной энергии.
И кажется, он догадывался, по какой именно причине.
Не раздумывая больше, Роб кинулся на Габриэля, намереваясь оттолкнуть его прочь.
Однако реакции Габриэля можно было позавидовать – он шарахнулся в сторону вместе с девушкой, не дав сбить себя с ног. Роб оказался в паре метров от него и жертвы, безвольно опустившей руки и закатившей глаза. Совсем юная, почти как они сами.
Габриэль тяжело дышал и смотрел на него таким диким взглядом, что Роб даже испугался.
«Габриэль», - тихо, но настойчиво сказал он по сети, и внезапно на него обрушился шквал чужих мыслей и чувств. Основной из них был дикий, режущий голод. Голод словно завладел всеми остальными мыслями Габриэля и подчинил их себе; теперь они все несли в себе оттенки голода, терзавшего его. Еще было смятение. Страх. Отчаяние. Тут же сменившая его ярость и тут же – ожесточение, наполненное решимостью. И еще – стыд. Его Роб почувствовал скорее интуитивно, нежели ощутил так же четко, как все остальное. Но это дало ему шанс сказать:
- Послушай, Габриэль..
- Убирайся, - прорычал тот, дико сверкая на него глазами. В иное время Роб бы отшатнулся – такой ненавистью светились темные глаза. Но в этот раз постарался взять себя в руки.
Он не имел прав на ошибку. ТАКОЙ Габриэль вполне был способен на убийство, а Роб не хотел, чтобы девушка в его руках пострадала еще больше.
- Успокойся, - сказал он, постаравшись вложить в это слово всю свою спокойную, доброжелательную силу.
Габриэль снова зарычал, почти с силой отшатываясь еще на шаг, но продолжал смотреть на Роба. Он счел это хорошим знаком.
- Послушай, я знаю, что ты не нарочно. Но отпусти эту девушку, хорошо? Она ничего тебе не сделала. Просто опусти ее.
Габриэль, настороженно сверкающий на него взглядом исподлобья, вдруг запрокинул белую шею и расхохотался хриплым, каркающим смехом. Он выглядел совершенно безумным.
«Боже, надеюсь ему не придет в голову мысль отключить меня,» - мелькнуло на грани сознания и исчезло.
- Ты ничего не понимаешь, - горько и зло выплюнул Габриэль. – Ты и не поймешь…Ты, чистенький правильный мальчик, ангелок местного масштаба…
«Хорошо, что он говорит. Пока он говорит, его можно контролировать», - подумал Роб. Внезапно на него нахлынула жалость. Габриэль выглядел совсем измученным и покинутым в этом ночном полумраке.
- Я ощущаю твои эмоции, - просто сказал Роб, не двигаясь с места, и тут же почувствовал, как захлопнулась дверца в сознание Габриэля. – Я понимаю, что ты испытываешь. Но нет никаких причин причинять ей зло.
Габриэль сморщился, словно от боли.
-Ты…ты даже не представляешь, ЧТО я испытываю, - прошептал он. И тут же ощерился:
- Убирайся! Иначе я причиню зло тебе.
Это холодное заявление могло бы прогнать кого угодно. Но Роб был слишком упрям, чтобы уйти.
«Осторожно, - сказал он сам себе. – Он сейчас почти невменяем, значит, нужно быть как можно разумнее и осторожнее».
Он сделал по направлению к Габриэлю крошечный шаг.
Тот отпрыгнул в сторону и заворчал, словно потревоженный хищник.
- Не. Приближайся, - чеканя слова, прошипел он. Роб его проигнорировал. Он сделал еще один шаг, одновременно посылая в сторону Габриэля спокойные теплые волны. Тот словно бы расслабился немного, удивленный таким подходом.
«Подберусь чуть ближе, прыгну и выбью у него из рук девушку», - думал Роб.
- Давай поговорим, - тихо добавил он, продолжая делиться с Габриэлем теплой успокаивающей энергией. Нечто подобное он делал, когда успокаивал взбесившихся животных у себя на ферме.
- Нам не о чем говорить, - вяло отмахнулся Габриэль, на этот раз не отходя в сторону. Он продолжал сжимать девушку в руках, но взгляд у него стал растерянным. В эту секунду Роб прыгнул.
Ударом ему удалось выбить девушку из рук Габриэля, но в ту же секунду Роб ощутил удар в челюсть, потом – подсечку, и вот он уже лежит на траве, тяжело дыша, а сверху на нем сидит озверевший Габриэль.
«Кажется, ситуация выходит из-под контроля» - хладнокровно подумал Роб. И услышал смех.
- Точно. Только ты немного ошибся – она уже вышла, - прошипел Габриэль, склоняясь к его лицу. В темных глазах метался дикий голод вперемешку с инстинктивной агрессией, затмевающие его сознание. Роб сконцентрировался:
«Ты можешь успокоиться и мыслить разумно?»
В ответ он вновь услышал смех.
- Могу. Но не хочу, - весело сказал Габриэль.
«Сконцентрируйся. Он просто не в себе. Сильно не в себе. Нельзя допустить ошибку.»
Он снова попытался наладить контакт с обезумевшим Габриэлем:
« Я знаю, что ты голоден. Тебе не хватает энергии. Почему ты не сказал об этом нам и напал на эту девушку?»
Габриэль пристально взглянул на него:
- Я не хотел…- он запнулся. В его черных, а этой ночью - чернильно-непроницаемо-черных глазах мелькнуло что-то разумное: на секунду прежний Габриэль вернулся.
- Причинить нам вреда. Верно? – мягко закончил Роб. Габриэль насторожился, чувствуя за этими совами невысказанное продолжение, и одновременно не желая признать правоту Роба.
- Что ты хочешь этим сказать?
Роб выдержал паузу, стараясь придать своим словам больший вес.
- Послушай меня. Габриэль. – он сказал это тихо и твердо, как только мог. – Если тебе нужна энергия, возьми у меня.
Габриэль оттолкнулся от него. На мгновение Робу открылось его сознание, и там он прочел изумление пополам со злостью. Кажется, Роб все-таки сказал что-то не то.
- Я не хочу принимать от тебя помощь, - медленно процедил Габриэль.
Однако Роб успел поймать еще одну его мысль, прежде чем сознание его снова наглухо захлопнулось:
«Никто не захочет помочь мне».
В эти слова Роб вложил весь свой дар убеждения. Стараясь быть максимально открытым, как если бы имел дело с разъяренным, обезумевшим от боли животным, он сказал, глядя в темные глаза:
- Я. Я хочу тебе помочь.

Добавлено (29.07.2012, 18:48)
---------------------------------------------
***
Габриэль замер, глядя Робу в глаза, словно пытался прочесть там что-то, для себя не ясное. Роб был спокоен, собран и открыт. Габриэль мог читать его сознание как открытую книгу: в отличие о т него Роб не предпринял ни единой попытки закрыться. Он ясно видел, что их ангелоподобный мальчик не врал: он действительно был намерен помочь ему. В светлом, словно залитом ярким солнечным светом сознании Роба Габриэль мог прочитать и беспокойство за оставленную ими на земле девушку, и легкое волнение за тех, кто спал в фургоне, и слабую неуверенность в том, что он смог достучаться до Габриэля, и опасение, что он снова станет неуправляемым…Но больше всего беспокойства, внимания и искренней заботы пополам с готовностью сделать все, что угодно, было замешано на нем, Габриэле.
Для него это было даже не странно. Дико.
Он всегда считал Роба врагом. Ну хорошо, может быть, не совсем врагом, но точно – соперником. Роб отнял у него Кейт. Роб отнимал у него вообще все – ведь все любили этого светловолосого юношу, словно он был для них родным братом. Роб легко располагал к себе людей, тогда как Габриэля они ненавидели и боялись. Робу все доставалось легко и просто, - считал Габриель, - тогда как его жизнь била с каждым разом все сильнее и жестче.
У него были причины ненавидеть Роба.
И кроме того, он считал, что тот испытывает к нему примерно такие же чувства. Ну, может, вперемешку с презрением, которое Роб всегда демонстрировал в присутствии Габрэля.
Кончено, их случайная телепатическая связь показала им другие стороны друг друга. Так, Габриэль убедился, что Роб действительно честный, добрый и удивительно чистый внутри - словно хрустальная статуэтка, насквозь пронизанная солнцем. Положа руку на сердце, Габриэлю пришлось признаться себе, что Роба есть за что уважать. Но куда тогда деть всю боль и всю обиду от потери Кейт?.. Для них обоих было бы проще сделать вид, что все по-прежнему, - искренне был уверен Габриэль.
Однако сейчас…
Сейчас он не мог думать нормально: быстро, жестко и рационально. Он весь был полон раздирающим чувством голода и острой нехватки энергии. А перед ним лежал человек, являющий собой концентрат этой энергии в чистом виде. Как будто Габриэль лежал на солнце или атомном реакторе.
Энергия Роба казалась ему не просто сияющей, чистой и сильной, но и удивительно притягательной: он обладал теплой, мягкой и согревающей силой, способной исцелять. Такую энергию любой обычный человек бы захотел отведать, не то, что изнывающий от голода телепат.
Искушение было слишком сильным. Габриэлю не было жаль Роба так , как если бы вдруг на его месте оказалась Кейт, поэтому…
Поэтому…
«Нет! Нельзя!» - беспомощно крикнул внутренний голос. Но тело его уже не слушало. Нагнувшись, Габрэль по возможности осторожно – а на деле довольно жадно – дотронулся губами до шеи лежащего под ним юноши.
Роб еле ощутимо вздрогнул, что почему-то обрадовало Габриэля. Жадно заурчав, он резко схватил того за плечи, пригвождая к земле и, уже не контролируя себя, вцепился в шею, точно дикий зверь или вампир, прокусывая нежную кожу.
В него хлынул поток ослепительной, потрясающе-вкусной, умиротворяющей, успокаивающей, живительной энергии…

Добавлено (29.07.2012, 18:48)
---------------------------------------------
***
Роб пытался отрешиться от острой, пульсирующей боли в шее. Он понимал, что сейчас Габриэль себя не контролирует. Лежать стоило тихо, спокойно и расслабленно, чтобы не спугнуть и не спровоцировать его.
Так-то оно так…
На самом деле, Роб не совсем был готов к тому, что Габриэль вцепиться ему в шею, словно вампир из детских сказок. Это было довольно больно, тем более, что никакой осторожности тот не соблюдал, жадно фыркая ему в ухо.
И то, что он жадно начал сосать его энергию…
У Роба закружилась голова. Ему чудилось, что он плывет в потоке чистого света, заливающего все обозримое пространство. Куда-то исчезла ночь, куда-то пропали очертания кустов и дерева – все было залито светом. В груди разрасталось ощущение тепла и странной слабости. Удивленный, Роб сконцентрировался на Габриэле и увидел, что черная гложущая дыра в нем постепенно заполняется светом, золотистым на вид – как окружающее их море. Он видел это так ясно, словно ему на глаза нацепили просвечивающие насквозь рентгеновские очки. А еще…еще он его чувствовал. Габриэль все еще был не в себе, но он постепенно успокаивался, забирая себе энергию Роба. Как и в случае с больными, которых Роб исцелял, он становился умиротвореннее и расслаблялся.
Медленно и аккуратно, соблюдая осторожность, Роб поднял руки и прикоснулся к голове Габриэля. Тот еле заметно вздрогнул, но не отшатнулся. Тогда Роб одним сильным, но плавным движением переместил его голову от шеи к своей голове, и пока Габриэль не успел опомниться, коснулся его лба своим.
Это была классическая поза передачи энергии, самая простая и эффективная.
Но сейчас она дала поразительный эффект. И Роб, и Габриэль задохнулись от новых ощущений. Энергия вместо пульсирующих с кровью толчков потекла ровным, чистым, как русло реки, потоком, заполняя Габриэля, захлестывая его целиком. Сияющее море словно засияло еще ярче.
И сознание Габриэля внезапно оказалось открытым, словно книга. Роб ясно читал в нем изумление и упоение вперемешку с легким недоверием и даже страхом.
«Не бойся»,- послал ему успокаивающую мысль Роб.
Габриэль отозвался восклицанием:
«Как это возможно? Я…я ничего такого не испытывал в первый раз…»
Сейчас Роб знал, что тот имел в виду под «первым разом» - перед глазами немедленно возник образ девушки с татуировкой змеи на предплечье. Габриэль не слишком красиво с ней обошелся, и в другое время Роб бы возмутился этим фактом, но сейчас он понимал его, как никогда.
«Ты не виноват в этом, - мягко сказал он ему. – Просто она не хотела, чтобы ты забирал ее энергию. А я хочу.»
Мысли Габриэля отозвались смущением вперемешку со смятением.
«Но почему?..»
Этот вопрос не был адресован Робу напрямую, но тот все же ответил:
«Потому что…потому что ты – мой друг, Габриэль»
В эту секунду сияющее море вдруг померкло и окружающее начало приобретать естественный для ночи цвет. Роб даже не сразу понял, что Габриэль сполз с него и разорвал контакт. Восхитительное чувство передачи энергии закончилось, и сейчас они оба, словно после долгого марафона, лежали на траве и пытались прийти в себя.
Роб встал первым. Слегка пошатнувшись, с удивлением заметил, что у него кружится голова и внезапно ощутил твердую опору – Габриэль подержал его за локоть.
Темные, пристальные глаза оказались совсем рядом.
- Ты идиот, Кесслер, - сказал он устало, и Роб с радостью понял, что перед ним снова прежний Габриэль, мрачный, циничный засранец, способный, в отличие от своего животного образа, разумно мыслить. Он даже не думал, что когда-либо будет так рад его видеть.
- Ты в порядке? – спросил он, уже зная, что да – голода, терзающего существо Габриэля, уже не было в его глазах.
- Я в порядке. Но вот ты – ты мог бы пострадать. Ты вообще-то думать умеешь, Кесслер? По-видимому, нет, - сарказм, сквозивший в голосе Габриэля, был до того привычен, что Роб окончательно успокоился. В отличие от Габриэля.
-Я мог тебя убить, - резко сказал он, впиваясь в лицо Роба жгучим взглядом. – Ты это понимаешь? Одно твое неверное слово или движение, и ты был бы трупом. Я бы высосал тебя до дна!
Кажется, это действительно волновало его. Роб постарался тепло ему улыбнуться:
- Но ведь не убил же.
Габриэль раздраженно отвернулся.
Роб внезапно посерьезнел:
- Это ведь из-за кристалла, да? Того, что доктор Зитс..
- Не будем об этом, - оборвал его Габриэль. Покрепче ухватившись за локоть Роба, он решительно потащил его куда-то в ночь. Наверняка в сторону фургона.
- Нет, подожди, - попытался настоять на своем Роб, - ты же не всегда был таким…
Габриэль остановился. Не глядя на Роба, отрезал:
- Это мои проблемы, деревенский мальчик.
Роб не обиделся. После странного вечера он внезапно понял Габриэля так хорошо, как, наверное, не понимал даже сам Габриэль.
- Это теперь не только твои проблемы, - мягко сказал он. Теперь он понимал, что в случае с Габриэлем резкие тона и категорические решения неприемлемы.
- Какое тебе до меня дело? – горько спросил Габриэль, по-прежнему не выпуская его руку, но и не глядя на него.
- Мне есть дело до вас всех, - спокойно ответил Роб. – Мы теперь должны держаться вместе. Послушай, это ведь логично – мы будем путешествовать вместе довольно долгое время. Ты ведь точно не знаешь, сколько именно времени нам придется держаться рядом. Не хочешь же ты сказать, что собираешься причинять вред невинным людям все это время?...
Увы, слова Роба не дошли до Габриэля так, как он хотел бы.
-Я сам с этим разберусь, - отрывисто произнес тот, и словно поставил точку в их разговоре. Совсем рядом внезапно замаячил силуэт фургона. Кажется, Габриэль больше не собирался говорить с ним. Роб вздохнул. Он понимал, что Габриэль бывает таким же упрямым, каким бывает и сам Роб, когда принимает решение. И еще он знал, что тот слишком гордый, чтобы вот так легко принять правоту Роба. И хотя это детское упрямство вызвало у Роба досаду и раздражение вперемешку с желание прикрикнуть на Габриэля, он решил оставить этот вопрос на утро. Все равно сейчас это было не так важно. Он взялся за дверцу фургона.
Габриэль остановился неподалеку. Он собирался вернуться, чтобы отправить девушку туда, откуда принес - на переднее сидение Кодиллака.
Уже забираясь в фургон, Роб услышал мысленное приватное послание ему одному:
«Не думай, что я буду тебя благодарить».
Роб улыбнулся. В самом сообщении он отчетливо уловил тщетно скрываемую признательность.
***

Добавлено (29.07.2012, 18:49)
---------------------------------------------
Утро встретило Роба теплыми объятиями Кейт, сонным зевком Анны и шуршанием с переднего сиденья со стороны Льюиса.
Габриэля слышно не было – он упрямо решил переночевать на улице.
Осторожно высвобождаясь из объятий Кейт, он все же разбудил ее. Девушка открыл свои изумительно красивые, завораживающие зеленые глаза и улыбнулась Робу:
- Доброе утро.
- Доброе утро, Кейт, - с нежностью сказал он, проведя ладонью по ее волосам.
Она вся светилась изнутри, словно ее переполняла энергия.
Сам Роб не мог сказать о себе того же. После ночного происшествия он чувствовал себя немного разбитым, - все же Габриэль переборщил с энергией. Но в целом все было неплохо, и он искренне надеялся, что и у Габриэля все хорошо.
- Все живы? – сонно поинтересовалась Анна, осторожно ставя ноги на пол.
-Я скорее мертв, чем жив, - пошутил Льюис, со стоном разминая затекшую шею. – Ну и ночка…
- А мне спалось весьма неплохо, - поддела его Кейт, на что Льюис шутливо обиделся.
Роб вытащил из-под подушки свитер, натянул его через голову и внезапно поморщился от резкой боли. Прикоснулся к шее и вспомнил, что вчера Габриэль его…укусил. Надо было срочно прикрыть рану до того, как ее заметят другие. Роб оглянулся в поисках чего-нибудь, способного ему помочь и приметил длинный шарф , лежащий на сиденье перед Льюисом.
- Слушай, тебе не нужен шарф? – спросил он у него. Льюис удивленно пожал плечами:
- Бери, конечно. А разве холодно?
- Роб, ты простыл? – забеспокоилась Кейт. Он ласково коснулся ее мыслью:
«Нет. Но мне действительно немного зябко»
Робу <